Сегодня часто можно встретить на улице пьяного человека. Для многих пьянство стало нормой жизни. В годы моей юности, так и хочется написать, в старые добрые времена, антиалкогольная пропаганда занимала значительное место на страницах газет и журналов. Сейчас дело обстоит по другому. Внимания эта тема не привлекает, а государство за социальную рекламу платить не хочет. Тем не менее, мне хочется рассказать об теории химиодистрессомании, разработанной Красноярским наркологом  Анатолием Петровичем Сугоняко, которая  сформировала моё отношение к алкоголю и помогла избежать многих заблуждений. Привожу краткое изложение этой теории.

Почему люди пьют (курят, употребляют наркотики)?
«Скучно… — типичный ответ подростка, попавшего на прием к наркологу. — А хочется, чтоб было весело».
Спиртное веселит?
«Ах, вы не знали?..»
Спиртное веселит?! Давайте потребуем у этой бытовой аксиомы доказательств. Выпили, скажем, в праздник — песни, хохот. Но вот сидят за чаркой на поминках — слезы, трудные слова. Случается, дети по ошибке выпивают спиртное — крик, рев, бывает, что и «скорую» вызывают.
Удивительная штука, почему это веселящему средству разрешено вести себя в разных случаях по-разному? Снотворное — всегда снотворное, усыпляет и в праздники, и в будни. Аспирин снижает жар и у взрослого, и у ребенка, разница только в дозах.
Вот еще несколько примеров, уже не житейских, а строго научных.
Если здоровому (без признаков алкоголизма) человеку сделать инъекцию алкоголя, не сказав, что было в шприце, то он считает свои ощущения неприятными:  тошнота, сонливость и т. п. Если сказать — человек ведет себя сообразно своим представлениям о поведении пьяного: начинает шутить, петь, демонстрирует хорошее настроение.
Больной, получивший укол наркотика после операции, никакого «кайфа» не испытывает. Здоровый, который не знает, что ему дали наркотик, — тоже.
Однажды большую группу подростков попросили (каждого — наедине с исследователем) описать состояние, возникшее после первого в жизни употребления спиртного. Описания были такими: «…появилось неприятное жжение в пищеводе и в желудке, стало поташнивать, расстроилось внимание, захотелось спать… такое чувство, будто ударили чем-то мягким по голове… как будто надышался угарным газом…» Про веселье ни один из опрошенных не сказал. Но если опрос проводился в присутствии сверстников, картина резко менялась — большинство заявляло, что им сразу становилось весело.
И, наконец, взрослых мужчин попросили описать ощущения от приема спиртного в условиях чистого эксперимента: предлагалось выпить любую дозу алкогольного напитка в одиночестве, сообщая вслух, какие появляются ощущения. итог: все взрослые описывали свое состояние буквально теми же словами, что и подростки; никто по ходу опыта не сказал: «Сейчас мне стало весело…» При обсуждении результатов все участники опыта недоумевали: почему в компании пьяным весело, а в одиночестве — нет?
Из экспериментов напрашивается вывод: если некое средство в условиях чистого эксперимента оказывает на человека одно действие, а при употреблении его же в группе — другое, то это «другое» действие как-то связано с группой. Как? Да очень просто: оно внушено группой человеку! Сами по себе ни алкоголь, ни никотин НЕ  ОБЛАДАЮТ  ВЕСЕЛЯЩИМ  ДЕЙСТВИЕМ (или даже хотя бы приятным); в чистом эксперименте все одурманивающие вещества дают усыпляющий, успокаивающий обезболивающий эффекты — и только.
А как же токсикомания? Надышатся бензина и «мультики» смотрят!»
Так вот, при отравлении парами бензина «мультики» (зрительные галлюцинации) тоже имеют внушенный характер. «Видят» их не все и не сразу. Вот ведь какое удовольствие — к нему еще «привыкнуть» нужно! Интересно, к конфетам в детстве кто-нибудь привыкал?
Допустим, отравление бензином — безусловно веселая вещь; где тогда будет больше всего токсикоманов? Наверное, среди шоферов и работников автозаправочных станций. Так вот, среди них — нет ни одного.
Про алкоголь, наркотики, никотин «есть мнение». Это мнение давит очень сильно, внушается прямо и косвенно. Мы, в ущерб себе, ему подчиняемся — приучаемся чувствовать «кайф» там, где его нет.
Опьянение издревле связано в сознании человека с ожиданием дружеского общения, праздничной обстановкой. Так что спиртное — лишь сигнал, разрешающий общение на «ты».
В истории применения алкоголя и наркотиков много общего. В одних районах Земли первобытный человек открыл для себя усыпляющее и обезболивающее действие перебродившего сока фруктов, в других — аналогичное действие растений, содержащих наркотики; разные культуры пользовались разными одурманивающими веществами в похожих случаях. Во-первых, в религиозных обрядах: для получения необычных ощущений кто-то пил вино, кто-то курил опиум (часть этих обрядов была, по-видимому, тождественна обряду братания — вспомните хотя бы «трубки мира» у индейцев). Во-вторых, в медицине: в Европе для обезболивания хирургических операций использовали алкоголь, на Востоке — опиум и гашиш. И, наконец, проникновение в быт: групповое употребление алкоголя в Европе и гашиша на Востоке выглядело одинаково, с застольем и тамадой.
Уже в древности появились люди, которые после ряда проб не могли обойтись без наркотиков из-за сформировавшейся болезненной зависимости, и вынуждены были употреблять наркотикосодержащие растения все более регулярно. Эти люди и распространили легенды о «необычайном, божественном» действии растения (что было несложно — растения-то обожествлялись).
Зная все это, легко представить, каким же образом «в борьбе с зеленым змием побеждает — змий». Любые необычные ощущения, если они наслаиваются на ожидание удовлетворения какой-то потребности (в общении, отдыхе и т.п.), рано или поздно связываются в сознании человека с этой потребностью «напрямую» (тоже своего рода условный рефлекс) и начинают восприниматься как приятные сами по себе. Именно поэтому при первой пробе любого дурмана ничего приятного нет — человек еще верит своим ощущениям. Но упреки окружающих в том, что он «не понимает» действия наркотиков или алкоголя и тысячелетние традиции «пьяного братства» помогают, а вернее — заставляют сначала поддаться внушению и «обнаружить» нечто приятное в опьянении. А когда сформируется зависимость, влечение к этим веществам, человек (как и окружающие) будет объяснять это не болезнью, а «кайфом»
Недавно слышал подтверждение теории химиодистресомании. Группе английских исследователей удалось установить, что благодаря мобильным телефонам подростки меньше курят — просто потому, что во время общения им есть, чем занять руки.
К опьянению, тянется в первую очередь человек внушаемый, не имеющий собственных твердых убеждений. И потом, алкоголь съедает очень много времени, помогая тем, кому нечем заняться. Вот и получается, что алкоголь это глупый и недостойный выбор.